Снег, ноги и вино…

— Нет, лучше приключение, чем пытка с подъемом в семь.
Подаренные мне самою и судьбой утренние часы были прекрасны. Сквозь сон я чувствовала, как организм тянется, как тянутся мышцы, как будто готовятся к трудной дороге. Ну, откуда ей сложной быть?
Но организму я была благодарна. Всталось легко…
Рюкзачок тяжеловат получился — ведь с вечера планировала стандартный путь, даже настолько легким мне вчера показался, что я решила взять с собой трехлитровую баклажку вина. Пусть там стоит — что с ней будет? Забегая вперед скажу, что именно она меня и спасла…
Надо заметить, что этой вылазки домой, к своему родному деревенскому дому, я ждала уже почти месяц — дела же зажали на ноябрь намертво. Я жаждала последних прогулок по предснежной земле… Я люблю ноябрь. Люблю его краски и его запахи. Его тишину. Лес готовится ко сну… Грустно… И все же…
Все это, возможность еще подышать осенью. Попрощаться с ней до будущего года…
То, что пошел снег, не понять было трудно. И даже то, что его навалило…
А потом смыло дождем (в Москве).
Не понять, что в тверской области все должно обстоять гораздо хуже тоже было невозможно. Но душа так сопротивлялась этому! Так явно я представляла, что иду по ноябрьскому мокрому лесу и пою! Я не впустила в свой мир снег…
О лыжах даже мысли не было. Хотя и они не помогли бы…

Электричка свободная. Хорошо. Маршруток до Приволжского в зимний период нет. Но, ура. Всего 20 минут ожидания, и приходит автобус…
Далее… я прекрасно понимаю: ну кого понесет по нашей дороге зимой, в середине недели? И все же… В Стрельчихе я была в 16.30, то есть добралась стремительно — всего-то на полчаса дольше, чем если бы ехала на поезде.
Ну, какое же это приключение?
— Спасибо, — говорю мужику, подбросившему меня, — теперь уж точно дома буду засветло…
Я огляделась… а ведь снег вокруг…
Первые шаги… много снега…
Пока есть небольшая колея…
Навстречу едет трактор. Любимые собаки облизывают меня, я ласкаю их…
Встаю в твердую колею. Не плохо. Но узковато…
Крюк по колее не делаю — срезаю петлю дороги по «пешей» тропе. До железнодорожных путей — следы, далее…
Пару раз падаю на спуске с насыпи. Нога становится на снег, проминает, а потом ухает к дну ручья… так же вторая…
Но… вот там дорога, не далеко! Там колеи будут!
По колее пошлось терпимо. Только очень медленно — узко, обе ноги с трудом помещаются… Частенько след уходит в коричневое месиво, в которое ступать страшновато… Ничего… Все же я в болотниках… С замирающим сердцем лезу в лужу — преодолеваю — высоты сапог хватает…
Иду — пою. Иначе тяжко было бы…
Надо же, я попала в деревню в такой странный момент! За два дня прямо на осенние лужи выпало около 70 сантиметров снега. Потом постепенно снег слегка просел из-за плюсовой температуры, и стал максимально непригодным для ходьбы по нему. Мало того, до меня никто не успел пройти или проехать (кроме трактора, след которого был малым спасением).
Если бы шла со станции, там хоть путь человеческий, а не глубоченные колеи из воды и грязи, засыпанные снегом. Причем часто засыпанные так, что и не поймешь, что под снегом колея, а не нормальная земля…
Сажусь отдыхать… Иду уже час, но до полпути еще далеко…
Дальше колеи стали еще глубже. Здесь уже ни болотники, ни гидрокостюм не помогут — потону в этом грязном месиве…
Цепляясь за ветки, ползу по слабозаметной обочине. Падаю, когда нога сползает в колею. Раскачиваю ногу — иначе не выдернуть… вытаскиваю ногу, ползу к кустам. Цепляюсь за них. Встаю. Так еще полчаса и метров 500… Я все еще пытаюсь петь…
Дорога раздвоилась. След ушел по самой короткой, но самой грязной дороге. Знаю, там мне не пробраться…
Ухожу в снега по слабозаметному следу стандартной дороги. Отдыхаю… Смеркается, и окончательно перестает быть видно колеи…
Ноги все чаще ныряют в гущу, и сапоги норовят остаться там навсегда, вернув мне лишь голые ноги. Нет уж! Раскачиваю ноги. Одну тяну за болотник, и ставлю руками на колено, потом та же процедура с другой ногой.
Болотники уже полны снега, в носках чавкает вода. Ползу по снегу ближе к кустам, деревьям. И почва там тверже, и зацепиться есть за что. Ноги, проваливаясь в бездну, изворачиваются под невероятными углами. Кажется, таких вывертов не выдержит ни один сустав. И все же держат… Совсем кривой угол — просто падаю, переворачиваюсь через рюкзак — на нем замираю. Немного отдыха.
А все темнее и темнее. Только под каким-то определенным углом видны разбежавшиеся колеи — направление дороги. А так… иногда кажется, что я ушла куда-то не туда. Иногда не узнаю местность, потом понимаю, что я двигаюсь так медленно, что все время попадаю между моих стандартных ориентиров.
Ноги вязнут… Ползу. Встаю. Падаю. Снова ползу…
И уже бравая песня перешла в непрерывную скороговорку «Отче наш…» Страх нельзя впустить в душу — это погибель.
Стемнело совсем. Я в пути уже три часа. А конца и края не видно. Но теперь я чаще позволяю себе отдыхать — все равно темно. Хуже уже не будет. А силы надо беречь. Надо! Надо дойти до дому. Здесь, не встав, остаться лежать — это смерть.
Подниматься на руках, проваливающихся в снег, все сложнее и сложнее. Наконец, палочку приличную выломала — помогает вставать. Цепляюсь за ветки. Понимаю, что холодает. Уже мороз градусов 4-5. Как хорошо, что не 30!
И снова сапоги сбегают, и снова ползком-кувырком. Пальцы левой ноги перестают чувствоваться. Скорее бы дойти!
Но опять отдыхаю. Темень кромешная. Но это мой лес! Я иду в свой дом! Они мне не дадут погибнуть! Из души тихо начинает звучать песня: «Надо быть спокойным и упрямым, чтоб порой от жизни получать радости скупые телеграммы»… А потом со всей дури: «Светит незнакомая звезда… А песни довольно одной, чтоб только о доме в ней пелось!»
И с новыми силами я пробиваюсь сквозь снег, грязь и ночь…
Колеи подошли, но ничуть не спасли. След уходит в очень глубокую грязь.
Деревня ведь совсем рядом! Почему нет огней? И вот — лай собак…
А впереди — ночь…
Окна…
А колеи непролазны…
Опять ползком, кувырком…
Уже в деревне. Ноги только пробивают снег (кстати, давно уже с настовой коркой).
В глазах темно.
Но собираю все силы и почти ровно шагаю по дороге до дома.
«Дом! Родной!» — и слезы градом сыплются из моих глаз.
«Я дошла! Дом! Я спасена! Я с тобой! Спасибо, что ждал!»
Итак, 3,5 часа тяжелейшей дороги — самого тяжелого перехода в моей жизни.
Одна. В ночи. В снегу. Без лыж. С тяжелейшим рюкзаком. И надо дойти…
Ступни почти не чувствуются.
Вода в доме вся замерзшая.
Остатки воды, что несла (что не допила в дороге) — в чайник. Мало. Спираль не закрыло. Судорожно разбрасываю содержимое рюкзака — копаю к вину. Вино — в чайник. Кипит. В бутылку его со льдом. Лед тает — снова в чайник — кипит. Снова в бутылку со льдом. Но уже часть жидкости — в тазик. И туда ноги.
Пока кипятится вода, подтаскиваю к себе нож, ложку, сахар, какие-то специи, сухофрукты, хлеб и масло из рюкзака. Успеваю затопить буржуйку и бросить пеночные коврики на пол. Что-то надеваю теплое…
…Ноги оттаивают. Вода тоже. И я все больше и больше подливаю ногам горячую оттаянную вином воду… Ноги в вине мою….
Когдаперестаю греть воду, туда же, в чайник, вино, сахар, специи… Глинтвейн. Ноги в горячей воде. В глубину тушки льется горячее вино. Глаза, наконец, видят дом, а сердце понимает, что я спасена. Теперь — ноги в валенки, тушку — в шубу. И топить основную печь…
Литр глинтвейна, влитый в меня, до головы не добрался. Сделал доброе дело — согрел.
Грею одеяла… Спасть…
В рюкзаке был десяток яиц — они оказались цельными…