Анатолий Родин

«Я выбирал пути лихие…»
Анатолий Родин

Я не запутался в путях,
Я выбирал пути лихие…
Моря, так только штормовые,
А если горы, то в снегах
Я не запутался в путях.
Я не запутался в друзьях.
Они меня от бед хранили…
Храним я ими и доныне,
Не зная, что такое страх,
Я не запутался в друзьях…
Я не запутался в путях…

Толя Родин — огромный человек с вечной сигаретой в зубах и взглядом, устремленным вдаль.
Он всю жизнь уходил. Уходил в леса и в моря, уплывал по рекам. Уходил в любимый, далекий от цивилизации мир. Сам Толя говорил об этом:
«Мир чиновников, водителей, ревизоров нам уже не грозит. Теперь мы сами хозяева нашего мира. Здесь все понятно и все на своих местах. Здесь все без обмана и жизнь зависит только от нас самих. До ближайшего представителя земной цивилизации сотни километров и мы на пороге этого неведомого пути».
Но как ни стремись в далекие дали, все же большую часть времени человек вынужден провести в городе. Нужен ли Толе был город? Если нужен, то только для того, чтобы отдохнуть, повидать любимых людей и снова придумывать новые и новые маршруты. Готовиться к ним.
Толина жизнь — это походы. Море, корабли, паруса живут с ним везде. Реки и горы влекут его. Дикая природа. Охота. Рыбалка. Зачем толя ходил в походы? Да просто жить он не мог по-другому. Просто жизнь без этого не имела смысла.
Толин маршрут. Толин поход. Это было его детище, им выношенное, им рожденное. Это была его сказка. И боясь, что эта сказка может получиться не совсем такой, как он придумал, он никому не давал подключаться к разработке его маршрутов.
В городе большую часть свободного времени Толя проводил, сидя за картами: вымеряя, высчитывая, вычисляя новый маршрут, составляя отчеты по пройденным рекам. При подготовке первого похода на Шантарские острова Толя днями просиживал в Библиотеке Ленина — изучал край, в который ехал.
В наследство от Толи нам остались увлекательно написанные отчеты и рассказы о его путешествиях, фильмы о последних пяти походах. А еще в течение всей жизни Толя вел тетрадочку, в которой каждому походу отводилась страничка. На страничке — сведения о данном походе: год, маршрут, состав группы, километраж, количество перевалов, рек, средства сплава, отметки о первопрохождениях, о подстреленной дичи, о количестве переворотов, потом все то же самое, только суммарно по всем пройденным к этому времени походам. Изучая этот уникальный документ, мы можем познакомиться не только с историей Толиных походов, но и получить некоторые факты из истории водного туризма. Например, даты некоторых первопрохождений, историю развития средств сплава.
Ходил Толя долгое время на плотах. Сначала, с 1968 года, на деревянных, в 1970 году появляется плот на автокамерах, хотя деревянные он тоже еще строит. В 1984 году Толя строит первый плот на самодельных гондолах. Примерно тогда же начинает ходить и на катамаранах, но на серьезных реках все же предпочитает плот.
Задумавшись над чем-то, Толя автоматически начинал рисовать многомачтовые парусники. Видимо, очень хотел поплавать и на них…
Сидя на катамаране, плоту, Толя обычно молчал — впитывал в себя красоту природы. Много гулял пешком. В красивом месте сядет, закурит, смотрит и молчит, как будто хочет запомнить на всю жизнь.
Как важно, когда в походе рядом с тобой надежные друзья! Ведь именно здесь раскрывается настоящая дружба. А дружить Толя умел. Умел любить и ценить, и друзей у него было много.
Толя организовывал дальние походы, выходы в Подмосковные леса, за грибами, на охоту, просто собирал людей в гости, на дачу, в баню. На дне рождения Толи никогда меньше 30 человек не бывало. Как будто звучал колокол — все шли на его зов. «Родина-мать зовет» — игра слов вокруг Толиной фамилии, но как точно это соответствовало действительности.
В походы старались ходить небольшой группой — самые близкие друзья. Но для того, чтобы эти самые близкие могли пойти в его долгие походы, Толя продумывал варианты их выброски с середины маршрута, или заброски на часть пути.
Толя Родин. Его фамилия удивительно соответствовала его внутреннему миру. Понятие Родины было для него свято. Всегда на его мачте реяли Российский и Андреевский флаги.
Российский флаг поднимался над вершинами и перевалами, на которые Толя восходил.
Дома у Толи висела огромная, во всю стену, карта СССР. На ней отмечались пройденные маршруты. Разноцветная карта была плотно обвита красной сетью Толиных путей.
Толю можно назвать первопроходцем родной земли. Конечно, белых пятен на карте к его времени уже не было, но все же… Толя выбирал маршруты необычные. Просто смотрел на карту и шел в те края, в которые ему хотелось. Так возникали маршруты по истокам и притокам Шишхид-гола, из Белого моря через Канин полуостров в Баренцево море, из Баренцева в Карское, по льду Карского моря вдоль Ямала до Амдермы, разные варианты выхода по рекам к Охотскому морю, по Учуру в Якутии и многое другое. Под его руководством впервые были пройдены такие сложные реки, как Аварское (1971) и Андийское (1974) Койсу на Кавказе, Улуг-баш и Баш-хем (1975) в Саянах. Участвовал Толя в первопрохождении Шишхид-гола в 1972 году.
В 1974 году Толя планировал первопрохождение Ак-Алахи. Но попасть туда не удалось из-за погранзоны, и Толе в режиме первопрохождения пришлось идти Карагем (до этого на Карагеме был лишь Неустроев в 1970 году). Шел Толя на плоту на 14 ЗИЛ-овских камерах.
Карагем плотовой группе оказался «не по зубам». Основная сложность была в том, что река невелика и требует очень резких маневров, которые не может выполнить такая махина. Сплавным для них Карагем оказался лишь на последних 15–18 километрах. Но сплав по этому участку их так вдохновил, и они с необычайной легкостью преодолели все до тех пор пройденные препятствия Аргута.
Толей изучено много рек в верховьях Шишхид-гола: Тенгисин-гол, Сайлыг-гол, Джабаш-гол, Дертурек, Мунгарайгин-гол, Бахтахын-гол. Очень влекли его эти края.
Был Толя на Шишхид-голе с 1972 года 4 раза. В 1972 году — первопрохождение. Шли осторожно, медленно. Всю реку просматривали, делали описание. В этот раз маршрут до конца пройти не удалось — при проводке очередного препятствия был разбит плот. Времени делать новый не было — пришлось выходить пешком, обходя скальные бомы, пересекая вплавь бурный Шишхид-гол…
В 1980 году прошли всю реку. Поход в 1990 году был грустным — погиб Юра Шамро. Шишхид-гол — Монгольская река. Но в те далекие годы ничего не стоило перейти в горах границу — там не было ни души. Хотелось же попасть глубже в страну, изучить ее, побывать на озере Хубсугул — двойнике Байкала.
В 1997 году Толя вместе с Димой Циркуновым разработали новый маршрут в тех краях: въезд в Монголию в Мондах, по озеру Хубсугул на парусном катамаране, пешком через Дархатскую котловину и хребет Дод-Тайгасын-Нур, далее в Россию на катамаранах, на плоту по цепочке истоков Енисея: Мунгарайгин-гол, Бахтахын-гол, Шишхид-гол, Кызыл-хем и Каа-хем до Кызыла, до самого Енисея, зовущегося там еще Улуг-хемом. Попасть в Монгнолию официально было не просто. А выбраться из страны по реке еще сложнее. Начальник погранзаставы, видимо, понял, что здесь что-то не так, что они попытаются уйти из страны, где не положено, отправил за ними погоню. Их повернули назад. Но разве такие сдадутся! Отплыв немного вверх по реке, он встали якобы на ночлег, развели большой костер, и в 3 часа ночи сплыли вниз по реке. Надо было плыть очень тихо, поэтому сплав по семи километрам плеса занял более 2-х часов. Гребли аккуратно, синхронно, так, чтобы не слышно было всплесков. Рассказывают, что самыми острыми из всей этой истории были ощущения от ночного сплава по шивере. Зачалиться не могли более часа — вероятность того, что чалящий человек останется на берегу, а катамаран уплывет, была очень велика…
Важную роль в Толиных походах играли рыбалка и охота. Продуктов с собой брали минимум. Все же среди них всегда несколько банок тушенки. Но они являлись абсолютно неприкосновенным запасом — их обязательно надо было привезти назад. Закон такой.
Питались, в основном, дичью, рыбой, нередко красной икрой.
Рыбы ловили много.
Основным критерием в выборе стоянки было наличие места, где можно поставить сети. Первое дело на стоянке — не костер, не палатки, а сети. Причем ставили не одну, а все, что были, 6 или 7. Утром все в том же порядке: сначала сети проверять, рыбу разделывать, потом — костер, завтрак, сборы. Ставили сети, несмотря на погоду, и в снег, и в дождь. А однажды сети в лед вмерзли — вырубать пришлось.
Об охоте Толя писал: «Магазином здесь служат горы. Продавцов здесь нет, и товар не залеживается на прилавках, а порхает, скачет, бегает. За ужином придется погоняться…»
Всегда в рационе были птицы: утки, рябчики, глухари. Случалось и гаг пострелять. На Путоранах гагары в сетях путались. Которых не удавалось спасти, тоже в пищу шли. Оленей стреляли, зайцев, конечно. Случалось, и медведя.
Дичь разделывалась полностью. Оставались лишь «рога да копыта». Печень и легкие жарились, из остального создавали различные деликатесы. Что мясо, что рыбу, Толя готовил со вкусом, с фантазией. Пироги, котлеты, шашлыки… Даже заливное из щуки как-то состряпал, выдолбив для него из бревна корыто.
Лучшие же филейные части как мяса, так и рыбы, складывались в ведра и солились, чтобы угостить в Москве товарищей.
Аппетитно смотрелся Толин катамаран, плывущий по реке — на нем всегда вялились мясо или рыба, ехали бочонки с разными заготовками.
Еще Толя вез домой охотничьи трофеи — шкуры, рога, засушенные головы больших рыб.
На плоту, на лыжах, пешком, на катамаране под парусом…
77 походов, 137 рек, 5 морей, 21 тысяча километров пройдены Толей.
Саяны и Алтай, Кавказ и Карпаты, Кольский и Карелия, Приполярный и Полярный Урал, Архангельская область, Крым, Путораны, Якутия, Монголия, Баренцево море и Карское, Охотское и Шантарское — это те края, где бывал Толя.
А любимое место — Белое море. Много лет подряд на майские праздники отправлялся Толя туда на охоту.
Дважды ходил Толя один. В 1972 году зимой на Приполярный Урал на лыжах и в 1987 — пешком по Тянь-Шаню.
В начале 90-х Толей вместе с Димой Циркуновым был разработан проект трансконтинентального перехода на небольшом парусно-моторном судне Москва – Чукотка — Аляска – Нью-Йорк через все основные реки России, по участку Северо-морского пути и по речным системам США и Канады. Длина перехода — 25 тыс. км., что превосходит кругосветное путешествие в данных широтах, так как длина окружности Земного шара на широте 60 градусов составляет всего 22 тыс. км. Уникальность маршрута еще состояла в том, что он был рассчитан на прохождение за одну навигацию. План был разработан очень подробно со всеми сроками, графиком движения по маршруту. При подготовке проекта были «собраны воедино усилия многих поколений землепроходцев в движении на восток; связаны единой нитью их речные и морские пути с аналогичными путями американских первооткрывателей».
Конечно же, для осуществления этого проекта были необходимы спонсоры, которых, к сожалению, привлечь не удалось.
Толины маршруты всегда были разнообразны и насыщены.
Но особую грандиозность они приобрели с 1995 года. Это походы по 2 месяца. Обязательно август и сентябрь, начало осени — любимое время Толи. Проходили по 1000 км, а то и больше.
В 1995 году — по рекам Угахан, Шавли, Уда, с выходом в Охотское море к Шантарским островам.
В 1997 году — путешествие по Монголии.
В 1998 году — в Путораны. Вертолет, облетев все известнейшие водопады, приземлился на берегу озера Тембенчи. Толин путь лежал по реке Тембенчи, текущей их сердца Путоран на юг.
На маршруте их настигла зима. Толя рассказывает в своем фильме: «Мы уже понимали, что зиму нам не обогнать. Цель стала иной — успеть выплыть, пока реку не сковал лед. Как мы плыли — это невеселый рассказ. По утрам выколачивали из припая плот, сбивали лед с пантонов и разгребали снег с палубы. Днем весла густо обрастали сосульками, становясь неподъемными. В «тишах» отяжелевший плот с трудом пробивался сквозь шугу. На стремнинах пальцы рук прирастали к рулю направляющего плот между ледяным припаем. Ночью… Ночью мы тоже плыли, оставляя себе на сон и обогрев лишь несколько часов… Мы доплыли, просто потому что нас ждали».
В 1999 году — по рекам Мая и Уда, по маршруту, описанному в книгах Григория Федосеева. Свой фильм по этому походу Толя назвал «Исполнение мечты»: «50 лет назад он в этих местах составлял карту нашей страны. Все трудности и приключения, которые сопровождали его и его верного друга и проводника эвенка Улукиткана, он описал в своих книгах «В тисках Джугдыра», «Смерть меня подождет», «Тропою испытаний». Мы росли и воспитывались на этих книгах, стараясь быть такими же сильными, смелыми, находчивыми и упорными в достижении цели, как герои Федосеева. Старались стать когда-нибудь такими же мудрыми и так же знать и понимать природу, как старик Улукиткан. Конечно, было всегда мечтой увидеть воочию места, описанные в этих книгах, но подножия Станового были так далеко, у самого Тихого океана, и казалось, юношеская мечта так и останется мечтою. Шло время. Мы многому научились и многое повидали. И вот, в год, когда Григорию Федосееву исполнилось бы 100 лет, а нам перевалило за полтинники, настало время, время исполнения мечты».
Шли они не просто по местам Федосеева, шли по его описанию, шли, проживая его жизнь, шли, вспоминая, что происходило в этих местах 50 лет назад.
В 2000 году вдвоем с Николаем Федосеевым шел Толя из Баренцева моря в Карское. Этот маршрут был продолжением, проделанного в 1991 году, пути из Белого моря в Баренцево. Выходили в море по реке Коротаихе, шли через пролив Югорский Шар и до Амдермы. Побывали на острове Вайгач.
В 2001 году, в конце мая Толя перенес серьезнейшую операцию. У него отрезали пол легкого — рак. Июнь, июль — болезненные процедуры… 6 августа Толя отправляется в поход.
Якутия. Алданское нагорье. Река Учур.
Поход планировался не сложным. Но судьба распорядилась по-своему.
«Люди путешествуют по-разному. Одни в комфортной каюте роскошного теплохода, других мчат быстрые самолеты или поезда, третьи предпочитают удобные кресла «Икарусов» или собственных автомобилей. Мы же путешествовали вот так… Река Учур. Юго-восток Якутии. Первая осень 21 века. На утлом плоту из 20 гнилых бревен выплываем к людям.
Конец сентября. Холодно. Из низких туч сеются то дождь, то снег, то все сразу. Спасает только вязанка дров, да старенькая печка, на которой можно вскипятить чаю и отогреть озябшие руки. Конечно, так путешествовать мы не предполагали. Но настоящее путешествие тем и отличается от экскурсии, что никогда не знаешь, какие приключения тебя ожидают и чем все закончится».
А путешествовать так пришлось потому, что однажды ночью, со стрелки с Тырканом, от них ушел катамаран, со всеми продуктами, частью вещей, запасом рыбы.
Приходится строить деревянный плот, вспоминая навыки юности.
Отсутствие еды пугало не очень, так как спиннинги и карабины остались при них. Но и тут не повезло: «Рыба не ловится. Толи что-то с погодой, толи вообще она осталась где-то вверху. С охотой тоже не везет. На стоянках все время уходит на подводку под плот свежих бревен. Охота с плота невозможна. Весит он уже несколько тонн и любая чалка к берегу или маневр отбирают массу времени, а главное, сил».
В результате несколько голодных дней, пока не удалось добыть лося.
До последнего дня Толя строил планы, придумывал новые маршруты. А идеи были все грандиознее и грандиознее. Летом 2002 года он планировал начать многолетний переход на яхте из Владивостока по северным морям в Мурманск. Летом он собирался плыть, зимовать же в городе. А следующим летом продолжать путь.
Уже будучи тяжело больным, в начале лета 2002 года, поняв, что дальним планам не сбыться, он еще надеялся в августе сходить на Белое море…
Но… не суждено было сбыться еще каким-либо планам.
26 сентября 2002 года Толя Родин ушел в последний поход.
Оставайтесь, любите, живите.
Я для Вас не помеха ничуть.
Я на Вашем пути только веха,
На которую не повернуть.
Оставайтесь, любите, живите.
Ни к чему громких слов суета…
А меня, если можно, простите…
Не желал я Вам горя и зла.
Не желал я Вам дней непогожих,
Не желал Вам присниться во снах.
Я ведь просто случайный прохожий,
Наскочивший на Вас впопыхах.
Я простой, и понять меня просто,
И душа моя тоже проста…
И на море людском я не остров,
Я такая, как все волна.
Та, что бьется о берег скалистый,
Буйный свой верша хоровод.
А потом, вдруг разбившись на брызги,
Незаметно и тихо уйдет.
Оставайтесь! Любите! Живите!
Я ведь Вам не помеха ничуть,
Я ведь в жизни у Вас просто веха,
На которую не повернуть…